В участок привезли новый плазменный телевизор с большим экраном, взамен старому и теперь в свободное время все кому не лень щелкают по каналам. Сейчас 9 утра, время очередных новостей. Капитан Пак смотрит их каждое утро и тут уж никуда не попрешь и никто не спрашивает нравится тебе это или нет. В основном новости скучные, потому что на Чеджу редко происходит что-то из ряда вон выходящее. Говорят о рыбаках, которые чуть было не утонули, отправившись море на хлипкой лодчонке. Говорят о постройке нового торгового центра. Местные новости они такие. Мир лучше войны. Что там дальше?
- Распространились случаи ложных звонков о бомбах в различных общественных зданиях. На прошлой неделе такой звонок поступил на Сеульский вокзал и больницу при университете Донг А. Люди были эвакуированы и была проведена проверка сотрудниками спец.служб. Бомб обнаружено не было, но звонки продолжают поступать в различные больницы с угрозами...
Джун Ки до этого слушал доклад одного из детективов и не заметил, как сильно сжал бумажный стаканчик с выпитым кофе. Он ненавидит слово "бомба" и "терроризм". Внутри появляется какое-то странное предчувствие, заставляющее беспокоиться еще сильнее. Заставляющее снова и снова возвращаться во времена прошлой жизни.
Совещание в двенадцать, а Джун уходит в свой кабинет, не желая слушать больше новости. Лучше бы и дальше говорили о каком-то музыкальном фестивале, рыбаках и магазинах. Честное слово.
На телефон приходит сообщение с фотографией. Ему даже на номер смотреть не нужно, чтобы угадать кто это.
"У нас закончился медосмотр и я иду пить кофе с ординаторами. Отправляю фото, чтобы ты не говорил мне, что я все придумала!!! И смайлик в конце с высунутым языком. Малый ребенок, честное слово.
Джун Ки набирает номер мелкой. Он у него под цифрой 1 быстрого набора, так что и набирать особенно не приходится. Включает видеосвязь, садится на стул, прокручивается несколько раз.
- Июнь вызывает Мандаринку, как слышите меня, приём? - он улыбается, когда видит ее лицо, слегка нахмуренное. - Чего так долго не берешь трубку? Или ординаторы слишком красивые?
- У меня кофе в руках вообще-то, что за шутки! - мгновенно вспыливает Чжи Ын, прежде чем видимо сесть куда-то. Поправляет длинные черные волосы с глаз.
- Так где твои ординаторы? - уточняет Джун усмехаясь. И только где-то в глубине темных глаз плещется беспокойство. Странное дурное предчувствие сегодняшнего дня и новостей. Угрозы, несуществующие бомбы, больницы...Это наводило на определенные мысли, которые он не хотел озвучивать Чжи и заставлять ее беспокоиться.
- Они в кафетерии сидят. Не могу же я разговаривать с тобой по видеосвязи при всей компании! - она показывает язык и улыбается.
- А у вас там есть медсестры симпатичные наверное! Какая же ты эгоистка, честное слово! Если бы они увидели меня ставлю 10 долларов, что замучили бы тебя просьбами встретиться!
- Ты ставишь всего 10 долларов? Так мало? Уверенности в себе не хватает? - ехидно спрашивает мелкая, но продолжает улыбаться.
- Йа! - Джун строит обиженное выражение лица. - Я старше между прочим! Я требую больше уважения к своему возрасту. Вот получишь звание не меньше капитана в военной академии, когда пройдешь интернатуру - тогда поговорим!
Он смеется вместе с ней, честно пытаясь изобразить беззаботность. Честно получается. У него просто паранойя развилась. Просто паранойя. Просто. Просто.
- Эй, оппа все хорошо? Почему замолчал? Что-то произошло?
У нее есть удивительная способность - всегда отгадывать то, что он чувствует. Все. Обычно это было стопроцентное попадание в яблочко.
- Да все хорошо, просто засмотрелся на врача сзади тебя. Красивая женщина...
- Как дала бы серьезно!... - Чжи замахивается в камеру, а он чувствует, что он ее не убедил. По крайней мере не полностью.
- Мне пора, мелкая! Хорошо питайся, одевайся теплее и успей поспать у тебя же сегодня ночная смена вроде бы. Если смогу я тебя встречу завтра и отвезу домой! Конец связи! И если что-то случится позвони мне!
- Что может случиться? Меня похитят или в заложники возьмут?
Как холодной водой окатила, честное слово.
- Я серьезно. - прозвучало слишком холодно и чеканно.
- Оппа...
- Я просто говорю, чтобы ты была осторожней, мелкая! Ты же такая слабенькая, даже сдачи дать не можешь, если что. У тебя же в военной физ.подготовка еле дотянула! Вот и предупреждаю! - снова играет свою роль шута, широко улыбаясь и беззаботно прокручиваясь на стуле еще один раз. Еще один чертов раз. - Все, теперь точно отключаюсь!
Нажимает на кнопку "Отбой" и откидывается назад, задумчиво глядя в потолок. На самом деле его странное состояние появилось вовсе не от новостей. Они его только усилили. Джун Ки плохо спит в последнее время, просыпаясь в холодном поту. Каждый раз одна и та же картинка, один и тот же сон. Болезненный кошмар.
На наручных часах все с тем же поцарапанным циферблатом, который он не заменит никогда 9:55. Стоит немного вздремнуть, он чувствует себя ужасно уставшим. Если что его в любом случае разбудят.

***

Длинный коридор конца которому он не видит. Полутемный, практически без освещения. Все, что он он видит это человека в середине в одежде хаки и черных перчатках. Он видит за его спиной автомат. Лица не разглядеть, все какое-то размытое. Зато ясно видит пистолет, приставленный к виску в его правой руке. К виску девушке, одетой в белый халат и являющейся самым ярким пятном в этом темном коридоре. И Джун Ки точно знает, что эта девушка ему знакома, дорога, безумно дорога.
- Если не выполните наши требования - она умрет. - звучит насмешливо-спокойный голос безликого человека на плохом английском.
- Сначала умрешь ты. - У Джуна тоже в руках оружие. Но стрелять опасно, если он не хочет навредить заложнику.
- Ты ни за что не выстрелишь. - усмехается человек с пистолетом. - А вот я смогу.
Выстрел необычно громкий и очень много крови. Слишком много. Падаешь на землю от бессилия и крик застывает где-то в горле. Безликий исчезает и кто-то сзади хлопает тебя по плечу.
- Просыпайся и начинай действовать Джун Ки.
- Чжин?
Мертвые не воскресают просто так.
- Просыпайся. - еще раз дергает за плечо.

***

- Сон Чжун Ки просыпайся! Лейтенант Сон!
Кто-то, но уже не его погибший друг продолжает трясти его за плечо, а Джун продолжает бормотать какой-то непонятный бред. Открывает глаза мгновенно, как это бывает после кошмаров и видит перед собой лицо капитана Пака и старшего лейтенанта. Ладно старший - это и его кабинет тоже. Но капитан что тут забыл? И что за выражения лиц?
- Простите, задремал. - потирает глаза, не чувствуя себя ни выспавшемся ни отдохнувшим. Снова принимать снотворное или как? - Что-то случилось? - встает с места, потому что не хорошо как-то сидеть при начальстве. - Совещание уже прошло?
- Совещания отменяется. - чеканит капитан хмурясь, поправляя пиджак и сводя брови к переносице еще сильнее. - Больницу захватили террористы, взяв в заложников всех, находящихся внутри, а это более 500 человек. Полиция будет действовать вместе со спецслужбами.
Это кошмар продолжается или это реальность, что еще хуже? В голове проносится тайфун, разрушая все что можно. Это плохо для солдата, Джун.
Первая мысль? Это не правда. Опять же дежавю, он так уже думал однажды в августе, но все оказалось истиной. Вторая мысль? Позвонить Чжи Ын. Может решила прогулять смену, выйти поесть в кафе, ушла на свидание с чертовым ординатором - что угодно могло случиться, чтобы она ушла из больницы и ее там не было. Тогда он сможет соображать здраво, думать о том, как помочь другим людям выбраться.
Пожалуйста.
Пока идут к машинам, нажимает на единицу и секунды до соединения кажутся вечностью. Сигнал идет, но никто не отвечает. Не слышит? Едет в метро? Заснула? Господи, мелкая это не правда! Все это не правда! Не правда, не правда...
Террористическая группировка известна в Сеуле, но она иностранная. Известно, что среди террористов есть две смертницы с поясами. Известно, что на переговоры террористы не соглашаются по крайней мере пока и никакие требования не выдвигают.
Ты должна быть в порядке.
Среди людей видит генерала Ли - отца Мандаринки. И когда видишь его лицо внутри обрывается ниточка, которую называют надеждой. Конечно она не прогуляла свою смену, конечно осталась в больнице, ведь ты так хочешь стать хорошим врачом. Лучше бы пошла в балерины.
Операция по освобождению начнется. Начнется, но когда? В правительстве соберут совещания. Джун Ки знает, как это работает, он ведь когда-то был на подобном месте и слегка в другой роли. Если здание будет штурмоваться он не останется в стороне, пытаясь наладить контакт с преступниками, что сейчас пытаются сделать полицейские.
- Все без изменений?
- Да. - отец Чжи выглядит спокойным, как обычно.
- С Чжи Ын все хорошо? - глупый вопрос, но что поделаешь?
И генерал молчит, глядя на закрытые двери больницы.
Минута молчания.
- Там есть женщины с грудными детьми. Мы хотим добиться хотя бы того, чтобы отпустили их. Мы не можем перекрыть подачу воды и электричества, потому что там больные люди. К тому же они предупредили, что в противном случае расстреляют двадцать человек.
Джун Ки не представляет, что твориться внутри больницы. Полный хаос.
Соберись! - внутренний голос требует этого и Джун Ки подчиняется.
Сейчас остается только ждать. Когда-нибудь они выдвинут какие-то требования. Ждать.

Mad Clown, Kim Na Young – Once Again

Проходит вечность. Одна. Другая. Третья. Проходит слишком много времени, кажется, прежде чем двери больницы открываются, заставляя сжать руки в кулаки еще сильнее.
Он множество раз видел заложников. Миротворцы из корпуса ООН, дети из захваченной школы. Он видел это, он спасал их. А сейчас умирает практически от собственного бессилия. Полиция здесь не главные действующие лица. Впервые за это долгое время, впервые со времени своей отставки безумно хочешь вернуться. Болтать языком здесь могут и другие, а он пригодился бы в операции по непосредственному спасению заложников. Вероятнее всего, что она уже в плане скорейшей разработки, а уровень террористической угрозы на отметке "красный".
Плотно сжимает зубы, глядя на человека с маской и пистолетом у виска. Джуну не нужно особенно приглядываться, чтобы понять у чьего виска застыло дуло пистолета. Ему даже не нужно приглядываться и щуриться. Бросился бы сейчас туда и врезал бы хорошенько этому ублюдку, если бы не понимал, насколько может быть опасным хотя бы одно неверное движение. Террористов может взбесить практически все, а человеческая жизнь для таких людей мало что значит. У них свои безумные законы. В бытность офицером спецназа они не вели с ними переговоры. Они освобождали. Не было времени на разговоры. Всем понятно, что переговоры всегда кончаются этим. А нужны они лишь для того, чтобы оттянуть время операции. Но за это время могло случиться все что угодно.
- Мы требуем немедленной встречи с президентом и закрытия дела о последнем террористическом акте. - недолгое молчание, которое тоже кажется вечностью. - Также, мы требуем, чтобы все обвиненные в террористическом акте в Сеуле были немедленно освобождены из под стражи. - он говорит на английском с типичным восточным акцентом, очевидно заранее выученную речь. Голос звучит уверенно.
Вам ничего не нужно. Это только предлог.
Ему кажется, что встретился с молящим взглядом Чжи Ын, хотя с такого расстояния он едва может разглядеть ее лицо. Это безумие, настоящие безумие. Каким образом ночные кошмары могут стать реальностью причем такой жестокой? Он не может ничего выговорить, на глаза на какое-то время налетает кроваво-красный туман и только чья-то тяжелая рука, опустившаяся на плечо заставляет вернуться к реальности.
Генерал Ли.
Отец Мандаринки коротко качнул головой. Короткий жест, который сам Джун Ки понял, как простое: "Успокойтесь, лейтенант Со". Ему нельзя терять голову, от этого все станет только хуже, а ситуация итак ни к черту.
Рупор в руках у начальника полиции. Всегда спокойный, железный голос звучит глухо, но уверенно и все так же спокойно.
- Мы просим вас отпустить женщин с грудными детьми, которые находятся в здании больницы. Только в том случае, мы сможем продолжить переговоры и выполнить ваши требования.
Джун Ки показалось на какой-то момент, что мужчина сейчас спустит палец с курка пистолета и пуля с громким пугающим звуком прострелит...нет, ничего такого. Показалось, ему просто показалось. Он не видит лица террориста и понятия не имеет о чем тот думает.
Маска усмехнулась, рука неожиданно сжала шею Чжи Ын. Они знают то, что останутся безнаказанными какое-то время. Они знают это и наслаждаются этим. Для них нет ничего святого, кроме их безумных миссий, кроме их законов и целей. И это ужасно.
Там дети. Больные люди. Чжи Ын, подожди немного.
Все тянут время, пока будет разрабатываться план действий, проводиться разведка и т.д. И наверняка это понимают обе стороны.
Террорист не ответил ровным счетом ничего, развернул девушку спиной к толпе, не спеша при этом поворачиваться сам. И она послушно поворачивается, словно хрупкая кукла в руках жестокого кукловода, который безжалостно дергает за ниточки. Только на миг задержалась взглядом на его лице. Или Джуну снова кажется.
- Я высказал то, что нам нужно. Пока. У вас есть время до 18:00 этого дня.
Двери снова закрываются, поглощая Чжи Ын и маску.
Невозможно, как и ожидалось.
Полицейские машины неприятно отсвечивают мигалками прямо в лицо. Все оцеплено полицией, все машины припаркованные рядом с больницей и не далеко от нее было приказано убрать. Рядом уже не стоит отца Чжи Ын, у всех лица мрачнее туч, что неожиданно заволокли все небо, хотя сегодня стояла относительно теплая для ноября погода и даже светило солнце. Такое чувство, будто попал в засаду и не знаешь, как из нее выбраться. Остается только ждать чего-то, а ожидание мучительно по определению. Кто знает, что решат сделать эти сумасшедшие находясь в больнице. Никогда не знаешь, на что они готовы пойти и что взбредет им в голову.
- Лейтенант Сон!
Поворачивается на 360 градусов и снова видит генерала Ли в сопровождении начальника полиции. Отдает честь на автомате. Сейчас что-то произойдет. Сейчас.
Генерал поворачивается к нему и по его лицу снова невозможно ничего понять, как и раньше. Сейчас Джун Ки под юрисдикцией других людей, правда вес в военных кругах генерала Ли никто не отменял. Отец Чжи был командующим, несколько раз бывал в Голубом Доме. Его уважали, боялись и подчинялись.
- Выполнение операции по освобождению больницы будет проводиться силами команды "Альфа". Я не думаю, что тебе нужно объяснять, что это за команда и какие бойцы туда входят. - пресекая все его вопросы, говорит генерал, оставаясь таким же спокойным, как и был.
Только кончики пальцев подрагивают, Джун невольно заметил. Он волнуется. Возможно больше, чем когда-либо.
- Да, так точно, я осведомлен о команде "Альфа".
- Переговорщики будут продолжать тянуть время и добиваться освобождения хотя бы части заложников. Очевидно, что даже если сам президент сюда приедет они не захотят пойти ни на какой компромисс. Поэтому, силовая операция необходима. Ты и сам это знаешь, как я думаю.
Джун Ки молча кивает, даже опускает извечное "так точно".
- Нельзя допускать паники среди населения. Сейчас все рейсы на Чеджу отменены, а в правительстве состоялось экстренное совещание. Президент приказал не отвечать на на огнестрельные провокации со стороны боевиков. - говорит начальник полиции внимательно глядя на него, потом переводит взгляд на генерала.
Джун снова молчит, потому что понимает, что генерал рассказывает ему все это не просто так и еще не закончил.
- Сейчас я еду во временный штаб для личного командования операцией. Приказ сверху. Поедешь со мной. - слова летят отрывисто, резко.
- Так точно.
Наверняка все это уже согласовали, наверняка так решили с самого начала. Сейчас единственным желанием было начать действовать, а здесь он чувствовал себя бесполезным. Впрочем, последнее чувство проявлялось довольно часто в последнее время. Но только...что он может сделать? Джун готов и на невозможное, готов как никогда раньше. Правда, там и без него достаточно профессионалов, он слишком хорошо знает это подразделение. Так зачем?
- Там множество мирных людей, Джун Ки. И я полностью доверяю нашим отрядам специального назначения. А еще там моя дочь. Поэтому, как отцу мне нужен тот, кого я знаю лучше и кому доверяю больше кого-либо. - удивительная черта отвечать на вопросы, которые Джун не задавал.
Операция началась.

______________________________________________
Внутри центральной больницы. Вторая половина дня.

На каждом этаже здесь по "своему человеку". В приемной, там где медсестры сидят на первом этаже (кажется здесь неотложка, или как там называть ее привыкли) две девушки в масках на половину лица и с поясами, которые глупые смертные привыкли называть "пояса смертников". Здесь все взлетит на воздух, если требования не буду выполнены. А может, все взлетит на воздух в любом случае. Они еще не решили.
- Позовите мне Черного Волка. - резкий голос на своем родном языке вместо ненавистного английского.
Через некоторое время перед ним появляется щуплый, вытянутый вверх человек. Он хорошо говорит на корейском, рос здесь до 16 лет, а потом перешел на истинный путь и теперь пожалуйста, здесь с ними.
- Скажи им всем, чтобы не шумели здесь. - кивает головой на стайку детей. - А девчонку пока отпустите, особенно не трогайте, но  и следите. Она нам еще пригодится. - он имеет ввиду ту самую, которую использовали как заложницу на переговорах.
Тот коротко кивает и исчезает также не слышно, как и появляется.
Они полностью взяли под контроль комнату охраны с камерами, так что следить за всем, что происходит не слишком сложно. Один сопротивлялся слишком уж сильно и рьяно, теперь еще долго не сможет правой рукой пользоваться.
Пока они никого не убили. Но это только пока, жертва во имя священного дела никогда не будет вредна. А народу здесь много. Можно подумать на счет того, чтобы отпустить женщин с вечно плачущими детьми, но нужно придумать, что они попросят взамен. У них есть отличный снайпер и море уверенности. Это все только начала Великого плана.
Везде стоит тишина, врачи продолжают испуганно сновать по коридорам туда-сюда проверяя лежачих больных. Одна из медсестер наталкивается на "охранника", за что мгновенно получает ощутимый удар по лицу прикладом. Кровь тонкой струйкой стекает по щеке. Главное не плачь, девочка. Мы ненавидим слезы.
В холле к стойкам регистрации, стульям прикрепили взрывные устройства.
Никто не решается посмотреть им в глаза, наверное выучили, что это раздражает ужасно. Более или менее здоровую часть людей согнали в холл, чтобы удобнее было следить если что. А если кто-то попытается противостоять, решение простое - дети. Дети - это лучший инструмент для шантажа.
Ближе к 17:00 пожелали видеть Главного прокурора, который в отличие от президента все же приехал. Отпустили мамашек с надоевшими до покраснения в глазах грудничками.
- Позовите мне ту, что в прошлый раз.
Ее приводят быстро, значит следили, значит все правильно.
- Передашь им вот это. - Черный Волк переводит на корейский. - Мы, от лица заложников объявляем сухую голодовку. Даем им время до 9 вечера, чтобы здесь появились вот эти люди. - тычет пальцем в листок.-  И попробуй только сбежать. Наш снайпер хорошо стреляет, да и детишкам я думаю пули в голове не очень понравятся.
Главный проводит ладонью по щеке девушке и усмехается, замечая как та содрогнулась.
Глупые, вы интересуете нас ровно настолько, насколько долго нам удастся вас использовать и пока вы можете ходить...
______________________________________________

Временный штаб командования операцией

В штабе привычная атмосфера предельной сосредоточенности. Джун Ки замечает несколько знакомых лиц вроде майора Ю и подполковника Чжана. Когда входит генерал все отрываются от рассматривания интерактивной карты, мгновенно как один отдают честь. Джун замечает взгляды на себе, короткие взгляды. Впрочем, о нем быстро забывают. У людей много проблем и без него.
- Обстановка?
- По нашим сведениям в больнице в качестве заложников находится более 1000 человек. В основном это женщины и дети. Также весь медицинский персонал больницы находится в заложниках. - майор Ю докладывает обстановку.
- Что с террористами? Точное количество?
- Сорок человек. Несколько снайперов на крыше. Также, у них есть взрывчатка.
Джун Ки садится на свободный стул.
- Сколько займет операция?
- Поступило указание делать все возможное, чтобы избежать силового столкновения... - начинает человек в костюме и очках. Из министерства что ли принесло? Очевидно же, что никто не пойдет на компромисс. Джун горько усмехается, но молчит. Не время говорить. Пока. - Но нужно проработать все варианты, а пока наши переговорщики продолжают вести диалог. Сюда уже прибыл Прокурор, кроме того нам удалось добиться освобождения женщин с грудными детьми. Мне кажется, что у нас есть шанс на решение проблемы.
- Я боюсь, это не тот случай, который принято называть "проблемой". - хмыкает генерал. - Но провести операцию за один день не представляется возможным и у нас крайне мало необходимых сведений. В штурме здания будут участвовать три команды. Команда "Блиц", команда "Плутон" и команда "Альфа". Команда "Альфа" будет заниматься непосредственно ведением операции и разработкой плана действий.
Джун Ки поворачивается к вошедшим солдатом войск специального назначения, которым раньше принадлежал. К которым принадлежал и Чжин Гу. Будто вернулись назад во времени.
Встречается взглядом с Ин Соном. Когда Джун был капитаном "Альфы" тот был сержантом. А теперь он вроде как командир. Глаза мужчины суживаются, вроде как не особенно рад встречи? Плевать, у них были не слишком хорошие отношения, а сейчас их отношения Джун Ки волнуют в последнюю очередь.
У них мало сведений, а значит операция рискованна. А рисковать, когда где-то там в заложниках женщины и дети - не вариант. Джун Ки не может стать бойцом отряда "Альфа" снова, потому что когда-то подписал злосчастное прошение об отставке. Но он уже понял, как может помочь. Он все продумал, как обычно быстро. И добьется своего. Ему одному здесь терять особенно нечего.

- Нам нужен свой человек, который сможет достать необходимые сведения до начала операции. И тебе это отлично известно Чон Ин Сон!
- Капитан Чон, с твоего позволения. И я еще пока в своем уме, чтобы позволять кому-то со стороны принимать непосредственное участие в операции. Оставайся в штабе, как того хочет генерал и следи за тем, что будет происходить. Максимум, что могу предложить. - он чистит автомат с холодным лицом и таким же холодным блеском в глазах.
- "Кому-то со стороны"? Вааа... - Джун Ки усмехается, поднимает взгляд к потолку. Вдохнул. Выдохнул.
Совещание закончилось около получаса назад. Джун Ки рассказал о том, что хочет сделать лично генералу. Тот долго молчал, хмурился. Потом сказал, что если командир даст добро, то тогда хорошо - работай и делай то, что должен. Неужели так трудно было сказать своим железным голосом: "Капитан Чон, с сегодняшнего дня и до завершения операции по освобождению вы принимаете в состав..."
- У нас нет времени на бесполезные споры, поэтому...
- Поэтому ты все еще здесь? Я не хочу рисковать настолько сильно. За это время ты мог измениться, твои навыки могли измениться. Повторюсь - я в своем уме нахожусь и не особенно тебе доверяю сейчас. Ты сам ушел из армии, лейтенант Сон. - последние слова упрямец почти выплюнул.
Старая обида? Тогда он его не понял, тогда считал кумиром. До сих пор считает, что струсил?
Капитан встает со своего места, разворачивается спиной и очевидно это означает, что разговор окончен. Это он так считает. А Джун Ки из-за чьей-то глупой гордости и старых обид не позволит вот так всему закончиться.
Изменились ли мои навыки?
Ин Сон уходит все дальше и дальше, оставляя Джуна позади. Что-то металлическое рассекает воздух, выбивает из рук капитана яблоко и врезается в столб. Джун позаимствовал нож на время. Капитан резко разворачивается снова в обратном направлении.
- Если бы у меня был пистолет под руками - выстрелил бы в твою кепку. Прости уж, нашел только нож. Может подраться еще с тобой, почему бы и нет - времени и сил у нас, я так понимаю, хоть отбавляй? - к черту субординацию. Все к черту!
Долгий взгляд из-под нахмуренных бровей.
- Хорошо, Июнь. Принято.

Уже вечер. Заложникам не дают воды, хотя там больные люди. Сколько они так продержатся?
Нет, все будет хорошо. Скоро я приду. Подожди еще немного.
Добрая часть боевиков говорит на английском, другая на каком-то другом языке. Так как в больнице было кроме самих больных еще и их посетители вроде братьев, отцов, мужей и других людей, одетых в гражданскую одежду Джун не боялся выглядеть "как-то не так". Он вообще не боялся за себя. Он боялся за других.
Нужно будет разобраться с прослушкой, узнать расположение снайперов и взрывчатки. И найти Чжи Ын.
- Сон Джун Ки-щи? - слышится тихое и удивленное.
Ким Тэ Хи - заведующая хирургическим отделением. К сожалению здесь его многие знают.
Она молчит какое-то время. А потом спрашивает медленно:
- Нас освободят? Пациентов спасут?
Он кивает, молча кивает.
- Чжи Ын в отделении интенсивной терапии. Туда пришлось перевести несколько детей им стало хуже. И Чон Вона туда перевезли, она к нему так привязалась... Говорила ей не делать этого! Они... - доктор Ким останавливается, сводит брови. - Эти люди постоянно посылают ее за чем-нибудь для переговоров. Они уже отказались от денег. Я слышала им предлагали 1 миллион. И от пути отступления тоже. Я не понимаю, что им нужно! Мы детям даже воды дать не можем - разрешили ухаживать только за тяжело больными. Вы ужасно рискуете, знаете?
- Не узнавайте меня по возможности. И скажите об этом остальным. Скоро все закончится.
- По коридору и направо.
Отделение интенсивной на втором этаже. Как раз на том, где он находится сейчас. По коридору и направо...
Здесь на каждом этаже как минимум по четыре человека в коридоре по концам. Его останавливали пару раз, смотрели пристально. Невозможно запомнить всех тех, кто здесь есть. Каждый раз говорил на английском одном и то же: "Иду к брату, мне сказали он там-то там-то. Зовут Ким Чон Вон."
Недавно был ремонт и камер в палатах отделения не было. Довольствовались коридорными камерами.
Он находит ее на полу около палаты. Видимо туда и перевезли ребенка, чье состояние ухудшилось. Осматривается и набирает в легкие побольше воздуха.
  - Я могу навестить своего младшего брата? Мне разрешили к нему сходить. Он любит мандарины.
Ловит ее взгляд, который она медленно поднимает на него. Такое чувство, что она не верит во всё происходящее.
Я здесь, видишь?
- Так я могу зайти?